За одним столом с маршалами и Ельциным
– Кого из политиков можно причислить к приличным бильярдистам? Вот, смотрю – Святослав Федоров отображен на снимке в вашей компании.
– О мертвых плохо не говорят. Как Ярослав Смеляков сказал: "Мы так покойников все любим, что хоть ложись да умирай!". Но Федоров, откровенно говоря, не умел по-настоящему играть. Не верьте, если кто-то будет утверждать противоположное. Я разок пересекался с ним, больше не стал.
– Ельцин лучше смотрелся? С ним-то наверняка приходилось немного в поддавки играть?
– С Ельциным было проще. Тот же Чемоданов, очень неглупый человек, мне всегда говорил: с кем бы ты ни играл, чеши всех подряд. И тебя будут уважать. А тогда, перед встречей с Борисом Николаевичем, кое-кто меня инструктировал: ты, мол, не очень там, Георгий Степанович, разворачивайся. Ну, думаю, потренирую его, покажу кое-чего и все. Начинаю объяснять, показывать, как стоять. Беру его за ногу: эту сюда надо, эту – туда. В чем сложность – у него же нет трех пальцев, в том числе большого и указательного. Объяснил ему, что такое прямой удар. А он как даст – сразу двух положил!.. (посмеивается, довольный). Способным оказался. Хотя, конечно, не все понимает. Я с ним немножко подурачился, а потом взялся и быстро закончил партию.
Он положил кий и говорит: "Я, понимаешь, сегодня не мог ничего сделать. Ну кто способен тягаться с маэстро?" И долго руку мне трясет, а я ему – снизу вверх (он же выше меня): "Вы знаете, Борис Николаевич, у меня тоже сегодня не все получалось, потому что играл с первым президентом России". Так мы минуты полторы прощались.
– А Путин случаем не бильярдист?
– Не знаю. Говорят, он любит играть. Но я пока с ним не встречался. Столы у него, по слухам, вроде есть.
– Вы наставник строгий. И всетаки, кого бы из сильных мира сего отметили как мастера?
– Из военных лучше всех играл, несомненно, маршал Родион Яковлевич Малиновский, министр обороны. Он действовал очень грамотно. Не только по шарам лупил, а красиво отыгрывался, техника была хорошая и смекалка. Несколько раз мы как играли? Юрий Гагарин вместе с Хрущевым сражались против нас – меня и Малиновского. Никита Сергеевич, честно говоря, больше любил поговорить за столом да все норовил расцеловать Гагарина. Дилетант, одно слово. А Юра смальцевал по шарам очень крепко. И мне Родион Яковлевич украдкой шептал: "Георгий Степанович, ты потише там немножко…" Это была больше не игра, а беседа за столом. К Хрущеву часто подходил кто-нибудь из окружения, он то с одним потолкует, то с другим. Потом Малиновский мне говорит: "Ну, теперь можно класть…". И я отводил душу.
Очень любил играть и другой полководец – Иван Степанович Конев. Мне даже достался стол, который ему австрийцы подарили за освобождение Вены в 1945-м. Он еще при жизни мне его завещал и наказал об этом Анне Васильевне, своей жене. И она, к чести ее будь сказано, отдала реликвию без лишних разговоров! Потом я стол передал в 4-е Управление Минздрава. Мне-то его и ставить некуда было. Да и заплатили хорошо. А Конев, мало того, "Виллис" мне подарил, который ему перепал от Эйзенхауэра во время встречи на Эльбе. Как сейчас помню – брезентовые бока, верх открытый, дверцы изнутри обтянуты кожей. И прошел всего 1700 миль. Я его пригнал домой, к своей девятиэтажке, в которой и по сей день живу, а гаража не было, и ребятня набивалась в него с утра до ночи по пять, по восемь человек и все крутят, тащат. Короче, продал я машину.